Любовь длиннее жизни: углубление чувств

На что похожа любовь? На тепличное растение, которое боится быта, морщин и однообразия? Или на дорогое вино, которое с годами становится всё лучше?

    Проживая на земле такие стремительно пролетающие семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят (Пс. 89), иногда не зная, чем их заполнить, а большей частью живя в «труде и болезнях», человек всё же мечтает о вечной любви. Любая историческая эпоха, умеющая петь и писать, поёт и пишет о любви, которая длинней, чем жизнь, и крепче, чем смерть. (См. Песн. 8, 6).
   Учитывая краткость земной жизни, слабость человеческой природы и ещё массу дополнительных факторов, можно сказать, что неугомонные мечты о вечной любви являются косвенным доказательством того, что человек сотворён для вечности. «Мы будем жить долго и умрём в один день», — говорит Алёнушка в мультфильме об Алёше Поповиче, а потом, разгорячившись, добавляет: «Нет! Мы никогда не умрём!» Разве голоса всех влюблённых не слышатся нам в голосе мультяшной озвучки? 
   Но повседневность кладёт на чашу весов вторую, уравновешивающую гирю, и представляет нашему взору тысячи распавшихся семей, миллионы уставших людей, череду погасших любовных костров, пепел которых никогда уже не вспыхнет. Где же правда?  Правда в том, что, сказав «Я люблю тебя», мы говорим: «Ты никогда не умрёшь». Эту литературную цитату любил повторять митрополит Антоний (Блюм). Вот только жить на такой глубине и с такой интенсивностью чувства у большинства людей долго не получается. За любовь нужно бороться, и бороться с самим собой.
  Как прекрасно показал Владимир Соловьёв в своём труде о любви, человек, переживая любовь, выходит за рамки отдельного бытия, обретает жизнь в другом. Через другого и лежит подлинный путь в вечность, выход за пределы эгоистической замкнутости. Это — начало пути. Дальше — продолжение пути и борьба за вечность в условиях земной ограниченности.
   Главными врагами любви являются быт и привычка. Джульетта стирает пелёнки и «пилит» Ромео за скудный заработок. Ромео, продавая на базаре зелень, игриво подмигивает молодым покупательницам. Он растолстел, и она увяла. Оба не умерли, но продолжили жить, и одному Богу известно, что было бы лучше. Они стали ворчать, болеть, стареть, и мы склонны с досадой отвернуться от правды, чтобы «облиться слезами над вымыслом». Грустно, не правда ли? Мне грустно. Так что же делать, и есть ли выход? Думаю, есть.
  Человек бездонен, и самого себя за жизнь он успевает узнать лишь на малую долю. Так многие купаются в море, едва отплывая от берега, и лишь единицы ныряют вглубь или решаются на кругосветное плавание. Нужно нырять в глубину, чтобы любовь сохранить. Даже не сохранить, а приумножить. Сохраняя то, что было, мы, скорее всего, утратим то, что имеем. Углубляя и расширяя чувство, имеем надежду на получение большего. Поскольку человек глубок, как море, и даже больше моря, можно в течение жизни много раз заново влюбляться в собственную жену, словно в нового человека. Она и будет новым человеком всякий раз — в свои тридцать, сорок, пятьдесят лет…
   Чувства юноши горячи и подлинны. Но не менее, а более подлинны чувства зрелого мужа. И любовь в период жизненной осени ещё более серьёзна и пронзительна, чем в сильные годы зрелости. Нужно только быть внимательным и работать над собой, открывая в себе и в возлюбленной скрытые до времени глубины и тайны. Это и есть выход. Те, кто привык скользить по поверхности и боится нырять, будут уставать и мучиться от привычки. А ведь мы толком ничего и никого не знаем. Поэт сказал: «И про отца родного своего мы, зная всё, не знаем ничего». То же справедливо и для брака. Ты устал от жены? Ты раздражаешься мужем? Да вы оба ходите по сокровищам, скрытым под половицами вашего домашнего паркета, и не догадываетесь об этом. Искать новизны в чужом человеке — вот самая распространённая ошибка. Но и другого человека при таком подходе мы будем постигать поверхностно, снимая лишь верхний слой и не узнавая о скрытой красоте.
   Глубину открывают прочитанные книги, путешествия, будничные труды и праздники. А ещё — перенесённые скорби, которые просверливают сердце до донышка, и тоска при разлуке, и воспоминание о том, что уже прожито. Боль жизни неприятна в момент её перенесения. Но впоследствии она превращается в благо, и мудр тот, кто благословляет Бога за пережитые трудности. Именно трудности стирают пыль суеты и открывают двойное дно в чемоданчике под названием сердце.
   Любовь мужчины и женщины — это тайна двух душ, пользующихся одной плотью. Они — одна плоть, муж и жена. Эта тайна актуализируется в близости, которая тем более нужна и желанна, чем дольше вместе прожили люди. Скопчеству и ложному аскетизму в браке не место, если, конечно, мы не поставили цель брак разрушить. Не уклоняйтесь друг от друга, разве по согласию, на время, для упражнения в посте и молитве (1 Кор. 7, 5). А в прочее время скучайте друг без друга, влекитесь друг ко другу, чтобы сделать ощутимым и явственным своё удивительное состояние — одна плоть пред Господом.
   Смею надеяться, что вера в Бога способна превратить брак в чудо так, как Сам Господь превратил воду на браке в Кане Галилейской в вино. Жизнь верующих людей — это жизнь вместе и с Богом на земле, чтобы в вечности быть с Богом, но также вместе. Но кроме веры ещё нужен труд.
   Есть супруги, имена которых не произносятся по отдельности. Стоит произнести имя одного, как тут же произнесёшь имя половины. Таковы Авраам и Сарра. Но беззаботно ли и комфортно они прожили свою жизнь? Нет, конечно, — им в удел достались странствия, бездомность, бездетность, угрозы измен, ссоры с домочадцами. Прочтите ещё раз историю их жизни в книге Бытия. Однако, невзирая на совместно пережитые ими сложности, мы вспоминаем их с неизменной любовью и всякий раз называем их имена в чине венчания.
   Помнится, старичок в гоголевских «Старосветских помещиках», похоронив супругу, вскоре умер и сам. А до того никак не мог произнести, вспоминая о покойнице, слово «умерла». Всё срывался на плач. Оно и понятно. Что значит «умерла», если так много вместе прожито, если сами черты лица за долгие годы у них стали похожими, если они воскреснут оба, если при жизни не раз говорили друг другу: «Я люблю тебя»? А ведь мы помним, что произнести эти слова означает не что иное, как сказать: «Ты никогда не умрёшь».

Иван Таютин

За матеріалами сайту  www.familiya.in.ua